Евразийская интеграция на Ближний Восток – от торговли к культуре
Формирование Зоны свободной торговли между странами ЕАЭС и Ираном обещает, помимо экономического развития, и политические задачи. В том числе, в части культурного развития. Об этом в беседе с «Деловой Евразией» заявил генеральный директор Центра «Стратегия: Восток-Запад» Дмитрий Орлов.
По мнению исследователя, заключение странами Евразийского экономического союза торговых соглашений с новыми партнерами раскрывает большие возможности для стран, находящихся под американо-европейскими санкциями. При этом, расширение экономического партнерства благодаря взаимодействию с евразийской интеграционной группой неуклонно сокращает ареал возможностей для санкционных активистов.
— После того, как ООН сняла санкции с Ирана, у стран ЕАЭС появилось законное право укрепить сотрудничество с этой страной, — отмечает Дмитрий Орлов. — Однако Вашингтон и Брюссель, по сути, дали понять, что ООН для них не имеет значения – они как давили Иран, так и продолжают его давить, и не останавливаться не собираются. В этом направлении для Тегерана мало что изменится.
Расширение экономической активности Ирана на рынки Евразии укрепляет и само евразийское экономическое пространство.
— Иран для ЕАЭС – это естественный на сегодня «коридор» в Индию: через порт Чехбехар, как прямой путь по морю в Мумбаи, — продолжает собеседник. — В этом отношении Соглашение о зоне свободной торговле Ирана и ЕАЭС можно считать шагом вперед. Потому что торговать – лучше, чем воевать. Но объективности ради, стоит отметить, что этот шаг больше политический, нежели экономический. Особенность политических решений в том, что в подавляющем большинстве случаев они принимаются без оглядки на экономические последствия. Несмотря на то, что Иран по абсолютным размерам ВВП входит в третью десятку экономик мира, всевозможные проблемы и ограничения не позволяют ему в полной мере сотрудничать с соседями.
Ирану есть, что покупать у ЕАЭС: Россия, например, может предложить почти все, что необходимо иранскому потребителю для жизни. А вот что может предложить ЕАЭС Иран – вопрос дискуссионный. Например, по уровню автомобильной промышленности Иран, если и уступает России, то ненамного. Количество выпускаемых автомобилей разных марок на предприятиях иранского автопрома превышает один миллион единиц в год при полутора миллионах в России. Однако из-за высоких потребительских требований автомобили иранского производства найдут массовый спрос в странах ЕАЭС еще не скоро. Стремление Ираном в освоении рынков ЕАЭС становится более ясной, если сравнить объемы торговли Тегерана с партнерами. Прошлогодний товарооборот Ирана с ЕАЭС составил 6,2 млрд. долл., а с Китаем – свыше 200 млрд. долл.
Аналитик считает, что важной составляющей предстоящего партнерства Ирана со странами ЕАЭС будет вопрос коммуникаций. В экспертном и научном сообществе под это понятие подходят культурные и языковые различия, которые могут принимать характер барьеров. Формирование понятной для Ирана и ЕАЭС языковой, образовательной и культурной среды, помимо системы торговли, глава Центра «Стратегия: Восток-Запад» считает одним из приоритетов предстоящего партнерства.
— ЕАЭС – это блок стран, некогда находившихся в одном государстве – СССР, который, всего полвека назад в самом Иране называли «меньшим сатаной». «Большим сатаной» именовали США. Между странами бывшего Советского Союза нет ни языкового, ни религиозного барьера. Иран, в культурном плане – абсолютно инородное для стран ЕАЭС тело, не связанное с участниками этого блока ни языковыми, ни религиозными составляющими. Иранцы исповедуют ислам шиитского толка, а мусульмане в странах ЕАЭС Казахстане и Кыргызстане, России – сунниты. То есть, называть ситуацию с ЗСТ Ирана и ЕАЭС исключительно благостной – как минимум, преждевременно. Впереди больше работы, чем это может показаться, – заключает Дмитрий Орлов.
Василий Кочанов
§ Деловая Евразия